Вот, — сказал демиург Мазукта. — Это твоя доля в будущем мире.
Человек повертел свою долю так и сяк, покачал на ладони и поднял на демиурга недоумевающий взгляд.
— А почему так мало?
— Это я у тебя должен спросить, почему так мало, — парировал демиург. — Плохо старался, наверное.
— Я страдал! — с достоинством заявил человек.
— А с каких это пор, — удивился Мазукта, — страдания стали считаться заслугой?
— Я носил власяницу и вервие, — упрямо нахмурился человек. — Вкушал отруби и сухой горох, не пил ничего, кроме воды, не притрагивался к женщинам и мальчикам — хотя, сам знаешь, иногда очень хотелось. Я изнурял своё тело постом и молитвами…
— Ну и что? — перебил Мазукта. — Я понимаю, что ты страдал — но за что именно ты страдал?
— Во славу твою, — не раздумывая ответил человек.
— Хорошенькая же у меня получается слава! — возмутился Мазукта. — Я, значит, морю людей голодом, заставляю носить всякую рвань и лишаю радостей секса?
— Вообще-то, да, — тихо заметил сидящий в сторонке демиург Шамбамбукли.
— Не мешай, — отмахнулся Мазукта. — Тут другая ситуация, в этом мире я играю Доброго Дядю Небесного.
— А, понятно, — кивнул Шамбамбукли и замолчал.
— Так что с моей долей? — напомнил о себе человек.
Мазукта задумчиво почесал за ухом.
— Да как бы тебе объяснить, чтобы понял… Вот, например, плотник. Он строит дом, и тоже иногда попадает себе по пальцам, через это страдает. Но он всё-таки строит дом. И потом получает свою честно заработанную плату. Ты же всю жизнь только и делал, что долбил себе молотком по пальцу. А где же дом? Дом где, я спрашиваю?"

[Петр Бормор. Игры демиургов]